[Kassandra-Li]

Название: Цикл «Я не смог собрать слово из кусочков льда»
Фандом: Merlin BBC
Автор: Kass.
Бета: bitter zephyr
Гамма: Ильда
Размер: миди, 12661 слово
Пейринг/Персонажи: Артур/Мерлин, Гвен
Категория: джен, слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: обсценная лексика, альтернативные правила прямой речи.
Краткое содержание: сможет ли Мерлин не потерять Артура вновь?
Примечание: цикл состоит из небольших зарисовок из жизни Артура и Мерлина. Все зарисовки имеют разный таймлайн и не всегда идут в хронологическом порядке.
Это грустная история. Мы с гаммой вложили в нее очень много своего.
Я советую к этому тексту такие саундтреки:
Lorde - Tennis Court (The Kite String Tangle Cover)
Мертвые дельфины - На моей луне
Размещение: запрещено без разрешения автора

Картинки которые вдохновляли:

смотреть

Артур


Мерлин



Как Артур смотрит на Мерлина

Артур и Мерлин

читать

Наша собака

Мерлин не знал, что придет это время. Время, когда каждый из них пойдет своей дорогой. Взрослой дорогой. Не знал. Им было всего по восемнадцать, когда они с Артуром переехали в Лондон, поступив в университет. Тогда им казалось, что они будут неразлучны всю оставшуюся жизнь. Вечеринки, выпивка, легкие знакомства, зачеты, подготовка к экзаменам за ночь... Это всё было их жизнью. Студенческие годы пролетели так быстро, что Мерлин даже не успел понять, когда они с Артуром решили, что даже после учебы будут жить вместе. Не было ничего естественнее, чем общий холодильник, который в большинстве случаев пустовал. Общий компьютер, со стареньким процессором. Общий кухонный сервиз! Гордость семьи! Они выиграли эти цветные фарфоровые тарелки на свадьбе родного дяди Артура.
Мерлин быстро нашел работу, молодые специалисты в области IT требовались всегда. А вот Артур долго не мог устроиться, и Мерлину приходилось постараться, чтобы подсунуть очередную двадцатку в карман его брюк. У них не было понятия «моё», у них было только «наше».
И сейчас, гладя Уриха по гладкой шерсти, Мерлин думал, когда же он упустил момент? Когда надо было привыкать жить без Артура?
– Ну, кажется, всё. – Артур подошел к Мерлину и присел рядом с ним на корточки.
Мерлин ничего не сказал, даже голову не поднял. Ему было нечего сказать. Нет, не так. Ему много чего хотелось сказать Артуру, но это всё выглядело бы жалкими попытками удержать друга рядом. Артур правильно сказал. Пора становиться взрослыми. Если это значит, что надо съезжаться с девушкой и заводить семью, пусть так.
– Не забывай выгуливать Уриха. А то ты как засядешь в инете...
– Возьми его с собой.
– Пусть он останется здесь. – Артур поднялся на ноги и отошел, будто давая понять, что ему пора.
– Но он ведь твой.
– Он наш. И я буду вас навещать.
– Ага, и алименты не забывай присылать, – улыбнулся Мерлин.
– Только после теста ДНК! А то у меня есть подозрения относительно твоей верности.
– Да пошел ты.
– Да, пора. Гвен ждет в машине.
Артур замолчал, ждал, что следующим что-то скажет он. Но не дождался:
– Увидимся, хорошо?
Мерлин не поднялся, что бы его проводить. Зачем? Он знает, где выход. Знает, что дверь спокойно захлопывается снаружи. Урих поджал уши, когда хлопнула входная дверь.

Верность

Мерлин просто не отвечал на звонки. Это было легко. Сложнее было игнорировать смски, которые Артур ненавидел писать. «Перезвони», «Как ты?», «Что случилось?» Артур за всю историю написал Мерлину от силы смсок десять, если не меньше, а тут такое внимание. Мерлин не знал чего, добивается. Чтобы Артур перестал звонить? Чтобы не переставал? Когда-то давно, когда в его жизни была Эни, происходило что-то похожее. Мерлин переехал в Лондон, а она осталась в их родном городе. Они переписывались по электронной почте, созванивались в скайпе, виделись, когда Мерлин приезжал к маме на весенние каникулы. Но это было уже не так. Разговоры скатились в обыкновенное «Как дела?», ведь темы для разговоров закончились. У них не было ничего общего. Общих планов, надежд... Общей мечты. А с Артуром... С Артуром всегда было по-другому. Артур просто появился. И не оставил места для других. А сейчас он ушел. Мерлин знал, что это конец. Нельзя всю жизнь прожить с лучшим другом в съемной квартире. Так не делается. И пусть у них были общие планы, стремления, взгляды на жизнь... Они никогда не смогут построить семью. От одной мысли становилось смешно. Какая семья? Они два взрослых парня. Опять тупик. Исходная. Конечная. Остается не брать трубку. Артур сам все понимает.

Игнорировать человека, который сидит у тебя на диване сложнее, чем смски... Стоило все-таки сменить замок.
– Ты не брал трубку, – констатировал факт Артур. Судя по пустым банкам пива на столе, он здесь сидел довольно давно. Предатель-Урих спокойно устроился на диване рядом.
– Мне кажется, ты перепутал мой дом с баром.
– Наш дом, – почему-то уточнил Артур.
– Твой дом на улице Флит-стрит, номер два.
– О, надо же, ты запомнил. И почему-то ни разу не пришел.
– Не хотел беспокоить, – пожал плечами Мерлин, – вдруг я бы разбудил Гвен после ночного дежурства. Ты бы меня убил, и я...
– Я не хочу так, – перебил Артур. – Почему ты не хочешь просто быть друзьями?
Мерлин возмущенно подавился словами, которые хотели сорваться с его губ.
– Что? – Это все, на что его хватило.
– Почему тебе в голову не пришло, что мы можем быть как все нормальные друзья? Которые живут отдельно друг от друга и которым не мешает дистанция в две остановки.
– Дело не в этом.
– А в чем? – Артур поднялся на ноги. – В чем дело? Что случилось?
Мерлин не знал. Или, может, просто не задумывался о том, почему он не хочет так.
– Помнишь, мы когда-то хотели свалить нахер из Лондона? Хотели объездить Азию, побывать в Малайзии. Посмотреть места, где снимали Лару Крофт. – Это все было таким смешным сейчас. По сравнению с реальной жизнью.
– Когда меня спрашивали, какие планы у меня на будущее, я не знал. Мне было похер. Потому что я знал, у меня нет планов на будущее вместе с тобой. Понимаешь?
Артур молчал. Он понимал, конечно, он понимал.
– А сейчас у тебя появилась Гвен, свой дом. Я слышал, как она говорила про какой-то ремонт в гостиной. В гостиной! Дальше вы поженитесь, заведете детей, собак, кошек, хомяков. Будете решать, в какую школу отдать старшего! Я... Я не хочу.
– Ты хочешь, чтобы я выбрал между тобой и Гвен?
– Нет! – Мерлин чувствовал свое отчаяние. Чувствовал себя таким жалким. Но он всю жизнь был верен... Артуру. Верен их дружбе.
– Я хочу, чтобы ты выбрал Гвен.
– Ты просто королева драмы. Тебе в голову не приходило, что я не хочу никакого ремонта? Никаких собак, кошек и хомяков. У меня уже Урих есть.
Урих радостно поднял голову, услышав свое имя.
– И если ты не заметил, то я не перенес свое кресло.
– Свой трон, ага.
– И в Малайзию мы с тобой обязательно съездим.
– Ну конечно.
– Мерлин, я тебе пытаюсь сказать, что ты и я – это... другое.
– Другое, – повторил Мерлин. – Надо посмотреть это слово в словаре, может, я упустил какое-то определение.
– Другое значит не такое, как остальное.
– Спасибо! Надо записать.
– Мерлин, почему ты такая сволочь?
– Обратись к производителю с жалобой.
– Пиво будешь?
– Не откажусь, тем более я его покупал.

Начало

Мерлин много раз думал, с чего же все-таки все началось. И, наверно, он вспомнил то самое. Момент, когда Артур стал для него героем. Это произошло классе в восьмом. Мама записала его в школу искусств, и он каждую среду и пятницу посещал уроки игры на скрипке. Видимо, то, что он был самым худым и маленьким в своем классе, даже ниже девочек, не остановило его мать, и она сделала все возможное, чтобы не оставить ему шансов вписаться в школьную тусовку. Над ним издевались. Не то что бы Мерлина это сильно волновало, он привык к непониманию... Еще в детском садике его сторонились, потому что у него не было отца. Это было странно. И дети не понимали, как это, как может не быть отца? В школе непонимание только усилилось. И Мерлин просто перестал пытаться кому-то что-то объяснить. Перестал пытаться кому-то понравиться. Он выбрал одиночество. И его это устраивало.
В среду он как обычно закончил к десяти вечера и пошел домой, по пути зайдя в супермаркет. В одной руке футляр со скрипкой, в другой пакет с молоком, хлопьями и апельсинами, без которых Мерлин не мог протянуть и дня. Он знал тех, кто на него напал, это были местные «дворовые хулиганы» из старших классов. Они часто доставали Эванса, но обычно все заканчивалось словесными перепалками. Тут же было что-то другое.
– Эй, скрипач, подойди-ка, – это был Коллинз из старшей школы. Рядом с ним стояли его ребята, и все смотрели на Мерлина.
Мерлин остановился и начал быстро соображать, как отделаться от неприятностей. И как вернуться домой относительно целым.
– Чего надо? Помочь с домашкой по алгебре? – У Мерлина не было больших кулаков и горы мышц. Его единственным оружием всегда был сарказм, который он отлично использовал по назначению. Хотя скорее сарказм создавал куда больше проблем.
– Дошутишься сейчас, остряк. – Здоровяк в один шаг преодолел пространство между ними и оказался так близко, что Мерлин ощутил запах перегара и несвежего дыхания.
Мерлин сильнее сжал футляр со скрипкой, почему-то казалось, если он его не отпустит, то все будет нормально.
– Какие у тебя дела с Берроуз?
– Эни?
Услышав имя девушки, здоровяк оскалился и схватил Мерлина за грудки.
– Еще раз увижу рядом с ней, и у тебя будут проблемы, усек?
В одно мгновение Мерлина окружили со всех сторон. Их было минимум шесть. Шесть здоровых старшеклассников.
– Это будет довольно затруднительно, так как мы с ней в одном классе по скрипке.
Вот интересно, почему нельзя было просто сказать: «да, я всё понял»?
– А это мы сейчас уладим. – Коллинз схватил футляр Мерлина и потянул на себя, Эванс не отпускал, но преимущества в силе были не на его стороне.
Похититель грубо взял скрипку и бросил ее на асфальт. У Мерлина перехватило дыхание. «Мама будет ругаться», – почему-то подумал он. Треск дерева и злой смех засели в памяти Эванса навсегда. Как легко было уничтожить красоту.

Эни Берроуз была смешной. Постоянно улыбалась, смеялась и, казалось, совершенно не думала о реальном мире. Жила фантазиями и историями из книг, которые читала постоянно. А еще она была красивой. Ну, все так говорили, Мерлин просто никогда не обращал внимания. Она всегда была для него назойливым обстоятельством, фоновым шумом... Но почему-то в тот день Эванс приглядывался к ней с другой стороны. Он купил себе новую скрипку и в следующую пятницу снова был на занятиях. Сел рядом с Берроуз и даже улыбнулся ей, чем вызвал ее удивленный взгляд. Глаза у нее были чудесные, огромные, открытые, с длинными пушистыми ресницами. И моргала она тоже чудесно, словно персонаж из сказки про оленят.
– Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – Эни и Мерлин шли вместе после занятий. Оказалось, что им в одну сторону.
– Кого?
– Заколдованного Кая из снежной королевы.
– Почему это? У меня что, нет сердца?
– Есть, но оно очень холодное. И чтобы его растопить, тебе нужно довериться.
– Ага, нужен человек, который меня спасет.
– Точно! – Эни захлопала в ладоши. – Тебе нужен человек, который тебя отогреет.
– Ничего нелепее в жизни не слышал, – улыбнулся он.
Эни всю дорогу болтала про заколдованных принцев и прекрасных принцесс. И Мерлина это даже не раздражало. Они почти подошли к дому Берроуз, когда на пути у них возник Коллинз со своей шайкой.
– Я тебя предупреждал, – просто сказал он и ударил Мерлина в живот. Его раньше никогда не били, и тогда это было чем-то новым, незнакомым и неправильным. Боль разлилась по всему телу. Но он не смотрел на нападавшего, он смотрел на Эни.
Девушка кричала, или, может, кого-то звала. Но кого? Ведь никто не придет. Коллинз продолжал избивать его ногами, а Мерлин не пытался защититься. Ему было стыдно, что Эни это видит. Вдруг рядом с Берроуз оказался незнакомый парень, которого Мерлин раньше не видел. Он толкнул девушку к дому, а сам подлетел к Коллинзу и повалил его на асфальт. Другие парни сразу набросились на защитника, как стервятники на свою жертву. Но парень ожидал нападения и не дал застать себя врасплох. И вскоре вся шайка отдыхала на земле рядом со своим главарем.
– Эй, ты как? – Парень возвышался над ним, но Мерлин не видел его лица. Уличный фонарь висел прямо за спиной его спасителя и Мерлину казалось, что его спас ангел, потому что весь его силуэт светился.
– Нормально.
– Может, ты хочешь встать? – Парень протянул ему руку.
– Я бы еще полежал, спасибо. – У Мерлина не было сил даже чтобы приподняться.
– Давай. – Сильная рука помогла ему подняться и придерживала все время, пока они шли в дом Берроузов.
– Спасибо, – выдавил из себя Мерлин.
– Я Артур, брат Эни. – Наконец Эванс смог разглядеть парня, улыбка у него была точь-в-точь как у сестры.
– Я Мерлин.
– Очень приятно, Мерлин. Будешь спать в моей комнате? Просто у нас нет спальни для гостей.
– Что? – Эванс, кажется, все-таки ударился головой, почему у него слуховые галлюцинации?
– У нас папа врач, он тебя посмотрит, а завтра мы отправим тебя домой. Идет?
Эванс кивнул. Все еще с трудом верилось в происходящее.
– Ну вот и хорошо, – Артур снова улыбнулся, и Мерлину показалось, что эта семейная улыбка не такая раздражающая, как он думал раньше.

Именной горшок

Руки Артура были теплыми всегда. Когда бы Мерлин к ним ни прикоснулся, они всегда были чуть ли не горячими. В отличие от Мерлина. Артур даже в шутку называл его рептилией, а еще заставлял ходить в шерстяных носках.
В тот день была вечеринка в честь окончания весенней сессии, и весь этаж предвкушал веселье до самого утра и море выпивки. В их комнату ворвался Арти и заявил, что темой их комнаты является древняя Англия.
– А я выбрал Грецию! – смеялся он. – Буду ходить в простыне, и костюма не надо!
– Эй, а мы почему не выбирали страну? – возмутился было Артур.
– Потому что не пришли на обсуждение.
– А когда оно было? – Мерлину, конечно, было все равно на эти переодевания, но несправедливость никогда не оставляла его равнодушным.
– Вчера, когда вы оба, без меня, свалили на пляж.
– А где нам раздобыть костюмы? – Артур вдохновился идеей и, кажется, уже придумал, кем будут они с Мерлином.
– Посмотрите в прокате. Здесь недалеко от кампуса. Чуть дальше того кофе хауса, в котором мы были в понедельник.
– А, все, понял. – Артур вскочил на ноги. – Мерлин! Ты идешь?
– Иду-иду... – вздохнул Мерлин и поплелся за другом.

– Я это не надену, – просто сказал Мерлин и скрестил руки на груди, давая понять, что настроен решительно.
– Почему? – Артур потряс перед лицом Эванса помпезной шляпой с красными перьями.
– Потому что у меня есть самоуважение. И я не хочу, чтобы кто-нибудь меня в этом зафотал, а потом выложил в инет.
– Мерлин, ты это наденешь. И точка.
– Нет.
Артур нахмурился. Он совсем не принимал отказов. И в такие моменты был похож на капризного ребенка.
– Тогда я всем расскажу, какое у тебя второе имя. Мерлин Н Эванс.
– Ты не посмеешь!
– Рискнешь?

Шляпа была страшно неудобной и постоянно сползала на бок и норовила совсем упасть на пол. Мерлину приходилось поддерживать ее рукой. Выглядел он, наверно, абсолютно нелепо и чувствовал себя так же. Вот Артуру было хорошо, напялил красную тунику и соорудил из одной шторы плащ. И стал рыцарем. Ну конечно. Кем еще мог стать благородный Артур? Когда гости заходили к ним в комнату, Артур сразу оказывался рядом и подливал в их стаканы пива из огромной трехлитровой «башни», как он обозвал эту глыбу. А увидев Мерлина, гости ржали, и сразу всем становилось весело. Отлично, он тут в качестве придворного шута.
– Мерлин, покажи тот фокус с картами! – подлетел к нему Артур.
На кровати Мерлина сидели две блондинки и о чем-то тихо переговаривались, смотря на Артура.
– Я его забыл, – соврал Эванс.
– Да ладно тебе! Давай развлечем прекрасных дам, мы ведь рыцари!
– Но только один! – Мерлин уже знал, что этим все не ограничится. Но вот противостоять этой наглой заднице он не умел. Еще не научился.
Дамы остались ночевать у них. Видимо, слишком много выпили, чтобы идти на свой этаж. Артур и Мерлин сложили их на кровати Мерлина, а сами устроились на другой.
Узкая кровать не предназначалась для двоих, и Мерлину было ужасно неудобно. Да еще и от Артура исходил жар, как от печки. И к тому же он постоянно ворочался.
– Ты меня достал, – прошипел Мерлин и пнул Артура в ногу. – Хватит ворочаться! Если не успокоишься, будешь спать на полу.
– Сам там будешь спать, если не подвинешься. – Он еще и огрызается!
– Куда двигаться? На стенку?
– Ладно, давай так. – Артур пристроился к спине Мерлина и обнял того за талию.
– Предупреждаю, я буду кричать, – пошутил Эванс.
– Тогда сам будешь объяснять людям, что два парня делают в одной кровати.
– Пытаются поспать и не опоздать на завтрашнюю пару?
– Завтра пара? Блять... Я думал, что уже всё. Каникулы, все дела, – вздохнул он.
– Думать тебе надо меньше.
На мгновение по комнате разлилась тишина, и Мерлин уже было обрадовался, что Берроуз уснул, но не все так просто:
– Мерлин, – позвал он, – ты спишь?
– Да, сплю.
– Как думаешь, в древней Англии было классно?
О, нет, пожалуйста. Только не это настроение Артура. Обычно такие разговоры затягивались до утра. Мерлин называл это «пьяный философ». Обычно все начиналось со слов: «Мерлин, как ты думаешь?» Но почему-то Эванса умиляло то, как Артура волновало его мнение, будто без этого вопрос до конца не будет решенным. Обязательно нужно мнение Мерлина.
– Я думаю, что там были большие проблемы с канализацией и водопроводом. А значит, там было не классно. Ты только представь. Благородная дама на балу, и тут ей захотелось в туалет. Она идет в специальную комнату, находит свой именной горшок и садится туда.
– Именной горшок? – выдавил Артур, кажется, задыхаясь от смеха. – Мисс Элизабет Беннет. И горшок желтый в горошек.
– Ага, и мистер Дарси. И розовый горшок в цветочек.
– Блять! – Артур уже откровенно ржал.
– Сэр, кажется, вы взяли мой именной горшок! – Мерлин попытался изобразить благородный тон. – Прошу прощения, мистер Дарси, вот ваш горшок!
Кажется, парни смеялись и перешептывались до самого утра. Мерлин не помнил, как уснул. Помнил только горячие руки Артура, которые крепко его сжимали, и свою улыбку, никак не сползавшую с лица.

Патронус

Мерлин болел редко, но, как говорится, метко. Начиналось все с покалываний в горле, а дальше по цепочке – тяжелая голова, ломота в костях, насморк, кашель, температура и боль. Боль была надоедливой, если раньше она прекращалась хотя бы после обезболивающих, то в тот день она не покидала его даже после трех таблеток. Жар, казалось, сжигал изнутри, но все равно его трясло от холода. А как назло завтра утром должна была быть пара их куратора. Кто не приходил на пары куратора, тот автоматически попадал в черный список.
Артура не было очень долго. Мерлин не знал, сколько точно, но казалось, что прошла целая вечность. Но вот хлопнула дверь, и раздался голос друга:
– Дорогая, я дома!
Не получив ответа, Артур подошел к кровати Эванса и присел рядом.
– Ты чего?
– Ничего. Болею. Ночуй сегодня у Арти, а то заразишься. – Мерлину с трудом удавалось говорить. Он был укутан одеялом с головы до ног.
– У меня иммунитет хороший, – махнул рукой Артур, – и ты же не думаешь, что избавишься от меня так легко? Я тебя одного не оставлю, вдруг ты девчонок приведешь?
– Ага, приведу. Что бы они меня мазью натерли.
– Кстати, давай я тебя натру. – Артур отбросил шутки и сейчас точно говорил серьезно. На его лице было написано такое волнение, что у Мерлина проснулось чувство вины.
– Ты же не девчонка, тебе нельзя.
– Где она?
– А я секу? Она вообще у нас есть?
– Ну вроде твоя мать посылала. Сейчас поищу.
И Артур направился к их общему стеллажу. Они всегда шли к нему, когда не знали, где найти нужную вещь. И всегда всё находили именно там. Одним словом – чудо стеллаж!
– Давай, оголяйся. – Артур сел на его кровать, в руках у него была та самая мазь. Волшебная, можно сказать. Ее делала мама Мерлина.
– А можно мне просто поспать?
– Нет. Раздевайся.
Мерлин знал, что спорить с этим упрямым ослом невозможно. Все равно же разденет и натрет со всех сторон! А Мерлин потом будет вонять травами и потеть под промокшим одеялом!
– Давай ты сам меня разденешь, у меня сил нет вообще, даже чтобы моргать.
– А ты не моргай. Не дергайся, лежи и получай удовольствие.
– Так вот как ты со своими девчонками разговариваешь?
– Ну все, сарказм на месте, значит выживешь.
Артур вскрыл его кокон, и сразу стало холодно. Теплые руки перевернули его на живот и задрали футболку.
– У тебя еще сыпь какая-то на спине. Ты ел что-нибудь странное? – Руки Артура бережно погладили кожу и остались лежать грузом, дышать стало труднее.
– Я ел суп, твоего приготовления. Так что чудо, что я вообще жив.
– Мерлин, это было три дня назад. Ты что, ничего не ел с тех пор?
Мерлин не ел. Он забывал поесть, когда ему было плохо. Сейчас Артур его убьет.
– Меня не было всего два дня! Два дня! Что бы было, если бы я ушел на неделю?
«Я бы умер», – подумал Эванс.
– Ничего бы не было. Запарил. Ты будешь меня мазать или нет? Знаешь ли, мне не очень удобно лежать лицом в подушку.
– Иногда мне так хочется надавать тебе по шее или по твоей заднице. – В подтверждение своих слов Артур шлепнул его по выпирающей части тела.
– Что это, черт возьми, было? – Мерлин дернулся, но сильные руки придавили его обратно.
– Лежи спокойно.
Что-то вязкое и холодное прикоснулось к его спине, и Эванс зашипел. Было не очень приятно. Артур сразу же начал растирать мазь, и под его прикосновениями Мерлин расслабился. У его друга были волшебные руки: большие, сильные, горячие и одновременно нежные и мягкие. Эванс не помнил, как уснул, проснулся он оттого, что ему было ужасно жарко. Говорят, что самая темная ночь – перед рассветом. Наверно, эта поговорка сейчас бы подошла. Мерлину было очень больно и страшно. Он еще никогда так сильно не болел. Эванс тяжело всхлипнул, сдерживая слезы.
– Все хорошо, Мерлин. Я здесь, – раздался голос Артура, и сильные руки обняли его покрепче.
– Не уходи, хорошо? – попросил он. Завтра он спишет все на бред больного человека. – Никогда.
– Никогда.
Губы Артура коснулись его шеи, нежно и невесомо, будто боясь, что Мерлин почувствует. Кажется, Берроуз даже носом об него потерся и втянул в себя его запах. Рука Артура, до этого лежавшая под головой Мерлина, пролезла под него и перекатила на себя. Теперь Мерлин практически лежал на Артуре. Он чувствовал, с какой нежностью его обнимает и прижимает к себе друг. Его руки обвивали Эванса со всех сторон, словно боясь не удержать. И Мерлин растворился в этом прикосновении. Он потерся щекой о шею Артура, повозился, устраиваясь удобнее, прочувствовал каждый миллиметр соприкасающейся голой кожи... Он никогда и никому не расскажет об этом моменте. Если бы в будущем его поймали дементоры, то Мерлин бы точно знал, какое воспоминание поможет ему вызвать Патронуса.

Определения

– Нет-нет-нет-нет! – Мерлин качал головой, словно игрушечная собачка в маминой машине. – Ты вот сейчас вообще не права! Один раз дашь слабину, и эта задница сядет тебе на шею и ножки свесит!
Гвен сильно изменилась за то время, пока Мерлин ее не видел. Прическа точно поменялась... Цвет губной помады. Ей очень шло. Она стала похожа на настоящую леди.
– Один раз помыла за ним посуду, и он будет думать, что так и надо! Никогда не мой его посуду! – Это было самым первым правилом в сборнике Эванса «Уход и дрессировка особо наглых задниц».
– Да мне не сложно, – улыбнулась Гвен, – мне даже нравится.
Мерлин вздохнул. Вот испортит она его! Испортит!
– Я вот тебя спросить хотела, как мне Артура рыбой накормить? Он ее совершенно не ест.
– Ну, правильно. Ты наверно ему так и говорила, вот, Артур, рыба, поешь ее, пожалуйста.
– А как надо?
– Берешь филе рыбы, картошку, сыр и томаты. Томатов побольше, что бы прямо цвет рыбы поменялся. Запекаешь это все в духовке – и все.
– Но так это же все равно рыба.
– Ему говоришь, что это курица по-мексикански. Он вообще не разбирается в курице. – Мерлин махнул рукой. – Я так всегда делал. Ест за обе щеки.
Гвен засмеялась. Вокруг ее глаз проступили незаметные еще морщинки.
– Знаешь, мне иногда кажется, что я его у тебя одолжила. А потом мне придется его вернуть, в том же виде, в котором взяла.
Ну, вот и приехали. Мерлин ждал, что Гвен пришла поболтать не только о рыбе. Он боялся этого разговора. Потому что не знал, что он сможет ей сказать. Иногда он прокручивал этот разговор у себя в голове, мысленно назвав его «отказ от прав и благословение». Но всегда, во всех своих мысленных монологах, он не находил правильных слов. Если Гвен спросит его прямо, он не сможет соврать, скажет, как есть. И будь, что будет. Пусть она его возненавидит, но зато будет знать правду. Так лучше. И Мерлин был готов к этому вопросу.
– Иногда он забывает, что я это не ты. Я поняла это, когда он однажды меня спросил: «Как ты думаешь, если бы мы жили на Марсе, мы были бы красного цвета?» Я ответила, что понятия не имею, ведь нет никаких научных фактов о том, что на Марсе есть жизнь. И он как-то поник. Наверно, ожидал, что я отвечу иначе. А что я должна была ответить? Я не умею быть тобой, Мерлин. Не умею говорить ему правильных слов, которые его успокоят или развеселят.
– Он всегда такой, когда выпьет.
Гвен тяжело вздохнула и откинулась на мягкие подушки дивана. Эванс подумал, может, надо было предложить ей чай или еще чего? Просто он не привык быть гостеприимным хозяином. Обычно Артур всегда общался с людьми, которые приходили, а Мерлин просто не мешал и иногда вставлял пару слов. А когда приходил Берроуз, то сам брал все, что ему надо. Он никогда не был гостем в этом доме.
– Он не переживет, если ты уйдешь. Это его сломает. Иногда, когда он меня обнимает во сне, мне кажется, что он обнимает тебя. Вы с ним идеально подходите друг другу, все это видят. А я просто пришла и забрала чужое.
– Не говори так, Артур любит тебя.
– Но он никогда не будет любить меня так, как тебя.
– Это другое.
– Вот Артур точно так же ответил. Это другое. Но что другое? Дай мне определение, потому что я не понимаю. Мне нужна точная формулировка.
– Ее нет. – Мерлин опустил глаза. Ему стало некомфортно. Уж лучше бы Гвен прямо спросила про то, что ее волнует, а не расспрашивала о том, чего Мерлин сам не понимает.
– Всегда есть точное название чувств, Мерлин. Любовь, дружба, ненависть, ревность, отчаяние. Мы ведь не первые люди на земле, все чувства уже когда-то кто-то чувствовал и дал определения.
– Нет. Нельзя дать чему-то огромному, важному, самому лучшему в твоей жизни определение в одно слово!
– Прости, я тебя расстроила? – Гвен взяла его за руку.
– Все нормально, просто я и сам не понимаю, что между мной и Артуром. – Мерлин через силу улыбнулся. – Но тебя не должно это беспокоить, в смысле, Артур любит тебя.
– Я знаю. – Гвен обняла его и больше ничего не спрашивала. И Эванс был благодарен ей за это.

Моя душа

– А еще у Джоаны Паркер очень горячая подружка. Не помню, как ее зовут, но она интересовалась книгами по истории Югославии и комиксами про Бэтмена. Я подумал, что это судьба. Зря ты не пошел со мной. Упустил свой шанс! Она бы даже не уснула, если бы ты начал рассказывать, в чем отличие Робина из комиксов и Робина из первой экранизации.
– Я очень ценю твои попытки свести меня с кем-нибудь, но не надо. – Мерлин наконец-то нашел удобное положение и старался уснуть. Но этот олух, кажется, был настроен поболтать.
– А еще мне кажется, она бы не возражала познакомиться поближе. – Артур выделил последнее слово. – Если ты понимаешь, о чем я.
– Артур, я всегда понимаю, о чем ты. И пошел нафиг. Спи давай. Завтра пара с восьми! Если я из-за тебя не высплюсь, то списать ничего не дам!
Берроуз оценил угрозу и даже на несколько минут замолчал.
– Мерлин, ты девственник?
– Нет.
– Не ври мне.
– А ты не задавай тупые вопросы!
– И тебе даже не интересно? Ну... Каково это всё?
Если бы это спрашивал любой другой человек, Мерлин бы просто отшутился. Ответил бы что-то вроде: «А тебе не интересно, каково это – сначала думать, а потом говорить?» Но Эванс знал, что Артур спрашивает не потому что хочет унизить или доказать, как сильно он превосходит его в этом, а потому что он хочет понять. Услышать мнение Мерлина.
– Интересно... Но я еще не нашел человека, который бы меня привлекал.
– Тебе что, девушки красивые не встречались?
– Нет, не в этом дело. Только не смейся, хорошо?
– Да не буду я смеяться.
– Для меня главное, что бы я полюбил самого человека. Полюбил его всего. Чтобы меня привлекал он сам, а не его тело.
Артур молчал, и Мерлин, кажется, слышал, как работает его мозг. Он пытался разобраться.
– Ты что, меня даже девчонкой не обзовешь? – удивился Эванс.
– Не знаю, для меня это все странно. Я всегда отделял секс и любовь.
– Ну, секс – это ведь единение.
– Единение тел, я знаю.
– Единение душ. Я верю, что мы все рождаемся в группе душ, которые связаны друг с другом.
– Значит, по-твоему, мы уже когда-то рождались вместе?
– Очень может быть. Души, которые уже были связаны в прошлом, не отпускают друг друга. Они рождаются вместе и до самого конца пытаются дать нам знать, что это та самая. Та самая душа, с которой ты связан. Их может быть пять, три... А может быть только одна. Родная душа.
– Я тебя понял. Ты хочешь сказать, что ни одна девушка не была той самой душой? С которой ты связан?
– Да. И если ты мне скажешь, что секс и любовь – это разное, я тебя не пойму. Секс для меня – это не физический акт, это единение душ... Если бы было возможно стать одним целым по-другому, я бы отказался от секса.
– Ты извращенец. Самый странный извращенец на свете.
– Спасибо.
– У тебя сперматоксикоз, потрахаться тебе надо и всё. Если бы один раз попробовал, то не пел бы сейчас про единение душ и все такое. Будь мужиком. Найди себе кого-нибудь. Может, дело в том, что тебя сами девушки не привлекают? Ну... ты понял.
– Я не гей, если ты об этом.
– А, ну хорошо, – расслабился Артур. – Можно еще вопрос?
– Давай уже.
– А если эта родная душа будет в теле мужчины?
– Мне будет все равно, если я пойму, что это она.
– Даже если это будет здоровый сорокалетний мужик с залысинами?
– Вряд ли я бы узнал, что эта та самая душа, если бы это был сорокалетний мужик, – рассмеялся Мерлин.
– Нет, ну а вдруг! Представь, ты приходишь завтра на пару, а там новый препод. Он ведет у нас весь семестр, и ты понимаешь, что это она!
– Тогда я захочу удостовериться, что это действительно она!
– А мужик был бы пидаром и делал бы все, что бы оттрахать тебя. И про единение душ бы согласился и про то, что тоже чувствует это самое!
– Артур, если ты считаешь мою теорию абсурдной, то просто не согласись со мной. Но не надо мне доказывать, что я не прав. Я же просил не смеяться надо мной.
Мерлину стало больно от слов Артура. Он доверил другу свою тайну, а он просто высмеял его. Сейчас он вообще жалел, что рассказал об этом Берроузу. Лучше бы просто сказал, что не нашел достаточно привлекательную девушку.
– Прости... Просто я боюсь за тебя.
– Не надо за меня бояться. Я взрослый парень и могу позаботиться о себе сам! – Сон уже совершенно пропал. Ну вот, почему Артур не любил поговорить днем? Например, за ланчем? Нет, надо было обязательно глубокой ночью...
– Мне иногда кажется, что я обязан тебя защищать. Спасать твою задницу от неприятностей.
– Это я постоянно спасаю твою от отчисления!
– Просто знай, что если кто-нибудь тебя обидит, я его убью. Правда.
– Никто меня не обидит! Артур, успокойся. Я вообще жалею, что рассказал тебе обо всем этом.
– Нет, зато я понял тебя. И больше не буду пытаться свести с кем-нибудь.
– О, ну это того стоило. Спасибо.
– Давай спать?
– Давай, – согласился Мерлин и улыбнулся.
Нет, конечно, его раздражало, как к этому разговору отнесся Артур... Но все-таки в глубине души ему было приятно, что Берроуз попытался его понять. Конечно, с первого раза это не получилось, но Мерлин чувствовал, что у них еще много времени.

Игра

– А почему две спальни? – искренне удивился Арти. Его пиво опять закончилось, и он потянулся к новой бутылке. Сидеть на полу было неудобно, поэтому он часто менял позу, чем вызывал у Мерлина приступы жалости. Но играть в карты по-другому не было никакой возможности.
Он был первым гостем в их с Артуром новой квартире, и они готовились к его визиту очень тщательно. Артур даже вынес мусор, который всю неделю копился у входной двери. А Мерлин собрал пустые коробки из-под пиццы и даже протер пыль и пол. Из мебели у них был один старенький диван, телек, стол и кухонный гарнитур, который достался им от предыдущих хозяев. Жили они здесь всего неделю, поэтому обжиться как следует еще не успели. Надо было купить нормальный шкаф для одежды, мягкую мебель, шкафчики в ванную комнату... Да, затрат будет много, но зато это их квартира. Его и Артура.
– В смысле? – не понял Артур.
Была его очередь раздавать, и он мешал карты с особой тщательностью. Как будто это поможет ему выиграть. Иногда, когда Артур выпивал, у него появлялась одна особенность – тормозить. Его движения и мысли замедлялись. А желания к неизведанному обострялись.
– Ну разве не разумнее было снять однушку? Так же дешевле.
– Ну нам же нужно две комнаты.
– Я и спрашиваю почему? Ведь вы уже переехали! Вам уже не надо ничего скрывать.
– Что скрывать? – Мерлину стало интересно. Он даже банку с пивом поставил обратно на пол.
– Ну, то, что вы пара, – смутился Арти.
Мерлин и Артур переглянулись.
– Мы не пара! – заявили сразу оба.
– Да ладно вам, вся общага уже давно в курсе. На последних курсах мы просто вам всегда подыгрывали, чтобы не смущать лишний раз. Хотя я сильно обиделся, что вы мне так и не сказали сами!
– Арти, мы не пара! Мы не геи! – Артур возмутился изо всех сил. – У меня, между прочим, всегда девушки были.
– Ну, девушки приходили-уходили, а Мерлин всегда был твоим парнем.
– Что? Я никогда не был его парнем!
– Я сейчас обижусь, правда! Ну, хватит уже, честное слово! Чего вы боитесь? Мы же в современном мире живем, уже никто никого за это не осуждает! Быть геем нормально!
– Мы знаем, что геями быть нормально и очень хорошо к ним относимся. Но вот только мы не геи.
– Да блин! Ребят! Мы на первом курсе даже спорили пара вы или нет! И я проиграл пятьдесят фунтов, когда сказал что нет! Фредди пробрался к вам ночью и снял очень занимательное видео.
– Это что еще за видео?
– Как вы спали в одной кровати, обнимались и нежничали. Фредди даже пошутил, что без стука к вам больше никогда не войдет. Психика дороже, типа.
– Ладно, опустим, что Фредди прокрался к нам в комнату и снял видео... – Эванс был шокирован. – Просто ответь, разве друзья не могут спать в одной кровати?
– Могут. Но вот как вы – нет. Не могу это объяснить. В общем, все чувствуют это. Даже кто вас первый раз видит, сразу понимает, что к чему.
– Тогда объясни нам, что к чему, потому что мы не понимаем. – Мерлина слова друга сильно задели. Каково было узнать, что все твои однокурсники, все друзья считали тебя геем!
– Ну, блин... - покраснел Арти. – Любовь у вас, все дела. Сразу это видно.
– Да, мы любим друг друга. Но мы не пара. Мы друзья.
Мерлин замер, Артур впервые сказал это слово. И не «я люблю», а «мы любим», как будто это уже решенное дело. Может, во всем виноват алкоголь?
– Не... Ты вот не путай. Друзья себя так не ведут. Что-то я не припомню, чтобы меня палили с Фредди в одной кровати. Или чтобы я обнимал его и считал это милым. Или чтобы переехал с ним в одну квартиру после универа. Так только парочки делают.
– Но мы не пара.
– Кажется, я понял, вы любите друг друга, но не трахаетесь? Проще говоря.
Артур заржал.
– Ага, точное описание.
– Что-то странно как-то.
– Почему странно? Разве ты не любишь Фредди?
– Господи, не говори в одном предложении слова Фредди и любовь! А то меня сразу на ржач пробивает. Он, конечно, отличный чувак, но мы не вы. Да нас целующимися-то не представишь!
– А нас представишь?
– Легко вообще. Мерлин тебе идеально подходит. Ну, он такой... спокойный, красивый, изящный что ли, – опять покраснел Арти.
– Блять, не каждый день узнаешь, что твой друг всегда считал тебя геем, да еще и считает Мерлина красивым.
– Ну просто вы меня удивили! Как можно любить друг друга, но не трахаться?
– Так, всё, закрыли тему! - не выдержал Мерлин. Он уже достаточно наслушался.
– Смотри, ты смутил Мерлина, – рассмеялся Артур. – Он очень забавный, когда смущается.
– Ладно, не буду смущать хороших людей. Что, играем дальше? Может, на желание?
Мерлин знал, что Арти не просто так предложил играть на желание. Но ему по-прежнему было интересно. Интересна реакция Артура.
– Сколько можно проигрывать! Тебе играть и пить абсолютно противопоказано! – Мерлину было обидно за друга. Артур ни разу не выиграл за весь вечер.
– Видимо, сегодня удача на моей стороне! – Арти осушил очередную бутылку одним большим глотком. – Хочу, чтобы ты поцеловал Мерлина.
– Что? – поперхнулся Эванс. – Ты с ума сошел?
– Это вам маленькая месть за то, что обманывали меня все это время!
Мерлин перевел взгляд на Артура и увидел в его глазах вопрос. Он спрашивал его мнение. Почему он всегда перекладывал всё на плечи Эванса?
– Просто поцелуйтесь, и я отстану, – пожал плечами Арти. – Я же не заставляю вас отсасывать друг другу или еще чего.
– Ты извращенец! – Мерлин чувствовал, как его лицо пылает. - Я не буду с ним целоваться.
– Арти, загадай, что-нибудь другое, хорошо? – В тоне Берроуза была угроза. За какой-то один миг, казалось, он протрезвел.
– Ладно-ладно, я же просто пошутил. Не хотите – не буду вас заставлять.

Мерлин собирал пустые бутылки из-под пива, когда Артур подошел к нему и поцеловал. Мусорный пакет выскользнул из рук и упал на пол со страшным грохотом. Мерлин сжал губы, он не хотел... Рефлекторно он вытянул перед собой освободившиеся руки и отпихнул пьяного Артура.
– Зачем? – спросил Эванс, отшатываясь назад.
– Разве тебе не интересно?
– А тебе?
– Мне да. – Артур ничуть не смутился. Как будто он ожидал, что Мерлин его оттолкнет.
– Это всё неправильно.
– Почему?
– Потому что Арти верно сказал, твои девушки приходили и уходили. А я не хочу уходить.
– Так не уходи.
– Думаешь, всё так просто?
– Думаю, что тебе не надо всё усложнять. – Артур смотрел ему прямо в глаза. – Давай попробуем.
Артур действительно хотел. Это должно было произойти. Рано или поздно. Мерлин ждал этого момента.

Боль

У Мерлина было плохое предчувствие. У него закружилась голова, и он чуть не грохнулся, когда принимал душ. Дыхание никак не могло прийти в норму, а мысли были только об Артуре. «Пожалуйста, пусть все будет хорошо», – молился Мерлин.
– Мерлин Эванс? – раздался в трубке незнакомый женский голос. И Мерлин понял, что случилось ужасное.
– Да, – не узнал он свой голос.
– Вы являетесь контактным лицом в страховом полисе Артура Берроуза.
– Что с ним? – Мерлин замер. Сердце бешено стучало и не давало нормально вдохнуть воздух. От одного ответа зависело, будет ли Мерлин пытаться дышать...
– Произошла авария на Роутер-стрит. Мистер Берроуз без сознания, но никакой угрозы для жизни нет. Вся информация при личном присутствии. Вы знаете, как добраться до нас?
– Да... Я сейчас буду.
Мерлин сбросил звонок и сглотнул. Сердце никак не могло успокоиться, а дыхание прийти в норму. Он постоял в темноте еще несколько секунд и проклял себя за то, что мысленно уже увидел, как склоняется над мертвым Артуром...

– Кем вы приходитесь мистеру Берроузу? – спросила хмурая медсестра лет сорока. В приемном отделении стоял страшный гул, и женщине приходилось повышать голос.
– Я друг. Близкий.
– Информация выдается только членам семьи.
– Но я его контактное лицо! – У Мерлина дрожали не только руки, но и голос. – Мне позвонили и сказали ехать сюда, потому что Артур попал в аварию! И если вы сейчас не скажете, в какой он палате, то я просто обыщу каждый сантиметр этой больницы и найду его сам!
– Пятый этаж, палата шестнадцать. – Казалось, медсестра посочувствовала ему, но Мерлину было все равно. Он хотел только увидеть Артура и взять его за руку.
Когда Мерлин вошел в палату, он застал медсестру, которая поправляла подушку Артура. Она приветливо улыбнулась, и Эвансу стало спокойнее. Значит, состояние не ухудшилось, пока он добирался сюда целый час.
– Вы вовремя, лечащий врач прогнозирует, что скоро пациент очнется.
– Что с ним случилось? – Мерлин подошел к Артуру и теперь смог разглядеть синяки, неглубокие ранки и отеки на левой стороне лица.
– Такси, в котором он находился, не справилось с управлением и съехало с трассы. Водитель скончался на месте.
– С Артуром... всё будет хорошо? – Эванс не мог оторвать взгляда от друга.
– Конечно. Травмы в основном внешние. Перелом запястья, небольшое сотрясение и ссадины. В рубашке родился твой друг.
– Да, он такой. – Мерлин улыбнулся, окончательно успокоившись. – Спасибо огромное. Кстати, я Мерлин.
– Очень приятно, я Гвен. – Девушка протянула ему руку, и Эванс с удовольствием ее пожал. – Тебе что-нибудь принести?
– Нет, просто покажи, где здесь можно добыть кофе.
– Здесь есть автомат, но, если честно, кофе там мерзкий. Лучше спуститься в кафетерий. Латте там шикарный. Хочешь, провожу?
– Да, только я не хочу долго отсутствовать. Мне нужно быть рядом, когда он очнется.
– Тогда нужно поспешить!
Спешили они зря. Артур не очнулся до самого утра. И первым, что заявил Артур, было:
– Почему в мой член вставлена какая-то херня?
– А как ты думаешь?
Мерлин проспал всю ночь у кровати друга, придвинув к ней кресло. Спина ужасно болела.
– Ты мстишь мне за тот случай с галстуком?
– О, поверь, тебя еще ждет расплата.
Артур попытался сесть, но у него ничего не получилось. Он нахмурился и еле сдержал стон.
– Я сейчас позову медсестру. – Мерлин вскочил на ноги и побежал за Гвен.

– Когда я смогу вернуться домой? – перебил врача Артур. Казалось, Берроуза абсолютно не волнует его состояние. Когда дело касалось его самого, Артур всегда проявлял полное безразличие и вел себя как ребенок.
– Как только мы убедимся, что с вами всё в порядке.
– Всё в порядке. Я сэкономлю вам время.
– Артур! – рассердился Мерлин. – Прекрати себя так вести и послушай врача!
– Ваш друг очень разумный молодой человек, рекомендую прислушаться к его совету.
– Возможно, вы меня не поняли, но я еще раз вам говорю: со мной все в порядке. Я хочу вернуться домой сегодня.
– Я не могу вас выписать, вам ежедневно нужно получать уколы и обрабатывать швы.
– Я могу оплатить приход медсестры на дом. Такой вариант вас устроит?
– Да, вполне, мистер Берроуз. – Доктор Уитмор сдался.
– Отлично. Мерлин, мы едем домой.
– Но...
– Я сказал домой.
И по тону друга Мерлин понял, что спорить бесполезно. Артур словно превращался в другого человека в такие минуты. Во властного, бескомпромиссного и упрямого. Человека, которого не волнует чужое мнение. И Эванс такого человека боялся. Как два совершенно разных характера могут существовать в одном теле?
– Я не мог там оставаться. – Он взял руку Мерлина. Дома он снова стал его Артуром. – Когда мама болела, я буквально жил в больнице. Мне даже раскладушку поставили в ее палате. Я не мог ее оставить, потому что мне было страшно. Вдруг ночью бы за ней пришли, чтобы забрать? А меня бы не было рядом, что бы защитить ее. Она не должна была быть одна.
– Сколько тебе тогда было?
– Лет восемь. Я еще не понимал, почему мама должна была быть в том месте, почему мы не можем забрать ее домой. Но я понимал, что скоро потеряю ее. Она старалась улыбаться, до самого конца. Боялась, что напугает меня.
Мерлин лег рядом с Артуром и осторожно обнял, стараясь не причинить боль.
– Обещай, что никогда не дашь мне повода вернуться в больницу, – попросил Артур.
– Но вдруг тебе понадобится сдать анализы? Или сделать рентген?
– Я не об этом. – Артур сжал его руку. – Понимаешь?
Мерлин понимал. Но как он мог дать такое обещание?


– А я сказала, что ты это выпьешь сейчас же, мистер не-желаю-пить-таблетки. Или я спущу тебе штаны и сделаю укол в твои мягкие ягодицы.
– Прошу прощения, миледи, но я уже, кажется, говорил, что не желаю пить таблетки, от которых у меня...
– Газы?
– Бессонница! – Мерлину казалось, что Артур был готов запустить в Гвен подушкой, или еще чем покрепче.
Эвансу было смешно от самой ситуации. Артур и Гвен ссорились как пятилетние дети, которые не могут поделить песочницу. Берроуз еще так никогда не бесился. Один раз Гвен сказала, что если он еще раз пропустит прием лекарств, то она ему свечку поставит. И Артур ей поверил. Она могла выполнить угрозу. Эта девушка была очень прямолинейной и, казалось, никогда не шутила.
– А теперь перевернись на живот и расслабься. Пришло время массажа.
– Ты должна была быть Гитлером в прошлой жизни, – заявил Артур, послушно переворачиваясь.
Гвен появилась. И внесла изменения в их жизнь. Она переставляла вещи на тумбочке, в ванной, на кухне... Изменила рацион Артура, научив Мерлина готовить полезные блюда. А еще она не задавала вопросов. Гвен не удивилась тому, что в комнате Артура больше вещей Мерлина, или что второй спальней практически не пользуются. Она была первым человеком, который появился у них двоих. Когда Артур и Мерлин переехали в свою квартиру, то они практически потеряли связь с внешним миром, у них появился свой собственный. Жили они на небольшие онлайн доходы Мерлина, и на деньги, которые высылал отец Артура. Сам Артур искал работу, но ему не везло.
– Ты ленивый и слишком гордый, – сказала Гвен, когда закончила обрабатывать почти зажившие швы Артура. – Тебе надо измениться самому, если ты хочешь изменить свою жизнь.
Мерлин ждал, что Артур начнет ругаться с девушкой, но он лишь промолчал. И Эвансу показалось, что он чего-то не понял. Что-то пропустил. Было в этом молчании что-то большее. И впервые он не знал, о чем думает Артур.
– Я больше вам не нужна, завтра уже можно снимать повязку окончательно. – Гвен улыбнулась Мерлину. – Всё будет хорошо с твоим Артуром.
– Спасибо, – Мерлин обнял девушку.
– До свидания, Артур, – сказала Гвен, уходя.
– Прощайте, мисс Новак.
Артур замкнулся. И Мерлин не мог его понять. Что случилось за это время?

Обещания

Мерлин не знал, чем себя занять. Даже в интернет лезть не хотелось. Слишком много всего накопилось за эти дни, и, чтобы наверстать упущенное, ему придется просидеть в сети до самого утра. И почему-то даже начинать не хотелось... Он всегда мог сделать это завтра или на выходных. Не то что бы в природе Мерлина было откладывать дела на потом, но в рождественские праздники хотелось делать что-то необыденное. Или обыденное, но только для этих дней. Например, пересматривать Гарри Поттера с комментариями режиссера, жевать сырный попкорн, спорить, кто на этот раз идет за бутылкой пива к холодильнику, доедать салаты, которых осталось слишком много с вечеринки Арти и, конечно, быть вдвоем.
Мерлин включил «Тайную комнату», сделал себе сырный попкорн, укутался в одеяло и постарался вникнуть в сюжет, который он знал даже лучше, чем свои пароли от разных сайтов. Сейчас Артур предложил бы какую-нибудь игру. Например, делать по глотку пива после каждого Гермиониного «я знаю». Мерлин улыбнулся, вспоминая, как перепил Артура в их последней такой игре. Берроуз обещал вернуться через неделю. Прошло уже два дня, значит, осталось пять. Пять длинных дней дома. Даже на работу не выйдешь, ведь у всех праздники. К Арти идти совсем не хотелось, у него опять будет много народа и шума. Он впервые остался один так надолго. И сейчас было самое время задуматься о том, с кем же он общался, когда не было Артура. До Артура...
Разбудил Мерлина телефонный звонок.
– Ты какую часть смотришь? – спросил Артур, находившийся в Бирмингеме вместе с Гвен.
– Тайную комнату. А ты?
– Философский камень.
– Познакомились? – Мерлину было интересно, как прошла встреча с семьей Гвен.
– Типа того. – Артур ненадолго замолчал. – И брат Гвен меня ненавидит.
– С чего ты взял? – Мерлин поднялся с дивана и направился на кухню, Урих обиженно лежал на своей подстилке.
– А он сам мне сказал. Пригрозил, что если я обижу его сестренку, то он меня в бетон закатает. И я ему верю. Он вроде строитель.
– Да, не повезло тебе. Теперь, если что, то я знаю, где тебя найти.
– Ага, под бетоном, – тоже посмеялся Берроуз.
– А ты знал, что у Уриха появилась дама сердца?
– Вроде лабрадор миссис Купер? – Артура было плохо слышно, связь все-таки была паршивой.
– Ага, она. Теперь Урих обижается, что я не пускаю его на свидания.
– Ты жестокий человек.
– Нет, я разумный человек. Мы пока не готовы завести щенков.
– Ты не хочешь прибавления в нашей семье? – Мерлин буквально увидел улыбку Берроуза. И даже, кажется, знал, что Артур стоит на балконе, потому что гул шумной улицы ни с чем нельзя было перепутать.
– Мы с тобой уже говорили об этом, у нас слишком маленькая квартира.
– Помнишь, я обещал, что мы с тобой обязательно переедем в свой огромный дом с белым заборчиком, качелями на заднем дворе, светлыми комнатами и огромным подвалом, в котором будет очень уютно твоим компьютерам?
– Ты хочешь, чтобы я жил в подвале? – засмеялся Мерлин. Он и сам мечтал, что они когда-нибудь накопят на свой дом. Но вот только когда?
– Там тебе самое место!
– Ну, спасибо.
– Подожди секунду. – Тон Артура изменился. Мерлин отдаленно услышал чужие голоса. – Меня зовут ужинать. Созвонимся потом, хорошо?
И связь прервалась. Или Артур просто положил трубку. Мерлин еще несколько секунд постоял с мобильником в руках, вдруг перезвонит? Но звонка не было.
Урих заворчал совсем рядом и потерся об его ногу, прямо как кошка.
– Вот когда купим большой дом, тогда и щенков заведем, хорошо? – объяснил Мерлин Уриху, как человеку. Он должен был понять. – Я никого не хочу отдавать чужим людям. Будем всех воспитывать сами. Так что с этим подождем, хорошо?
Урих сел напротив Мерлина и, кажется, ничего не имел против. А сам Эванс не мог отделаться от мысли, что в их с Артуром планах что-то неправильно. Но никак не мог понять что...

Человек-абсолютное

– Просто скажи, что ты хочешь.
Артур устал. Мерлин видел это. Устал искать выход, устал искать способ. Он выдохся. Мерлин чувствовал, что Берроуз больше не мог. Сейчас было бы так просто сказать обидные слова. Попросить оставить в покое... Попросить больше никогда не приходить.
– Я хочу, что бы все было как раньше.
– Но уже не будет как раньше.
Мерлин понимал это. Даже если они начнут общаться как раньше и делать вид, что ничего не произошло, то все равно рано или поздно придут к этому самому разговору. Уже нет обходных путей.
– Помнишь, как когда-то вы с Гвен сильно поругались. Она сказала тебе, что есть человек-будущее, а есть человек-прошлое. И она просила тебя понять для себя, кто для тебя кто.
– Помню.
– Что ты тогда ей ответил? Ты мне не рассказал. Но, судя по тому, что вы помирились, я могу предположить, что ты ей ответил.
– Я сказал ей, что для меня нет людей-прошлого. Каждый человек, которого я люблю, который важен для меня, который держится за меня – человек-будущее. Я не привык разбрасываться дорогими для меня людьми.
– Думаю, что Гвен имела в виду не это.
– Я знаю, что она имела в виду. Просто... блять. Почему все так?
– Просто, наверно, нельзя изменить правила. Нельзя стать чем-то другим. Мы такие же, как все. Ничем не отличаемся от других таких же парней, которые когда-то тоже встали перед выбором.
– Не говори так. Не сравнивай нас с другими. – Артур был зол. Мерлин мог уловить любое колебание его настроения.
– А чем же мы отличаемся от других?
– Ты сам знаешь.
– Тем, что мы с тобой трахались? Ну, так это только упрощает ситуацию. Мы с тобой были в отношениях, но сейчас они закончились. А когда отношения заканчиваются, то обычно заканчиваются и встречи.
– Хватит! Это здесь вообще ни при чем! Ты хочешь знать, чем мы отличаемся от миллионов других? Тем, что я твоя родная душа, а ты моя. Мы связаны и оба чувствуем это.
Мерлин хотел рассмеяться. Вдруг он увидел себя и Артура со стороны. Два парня, которые размышляют об отношениях и спорят о том, что они чувствуют друг к другу. Смешно. Ведь должно быть смешно? Но Мерлин понимал, что хочет сказать Берроуз. Так было всегда. Они действительно чувствовали. Мерлин знал, что они связаны какой-то историей. Что все началось не сейчас и даже не десять, не двадцать лет назад, а раньше. Чувствовал, что такой любви, какая была у него к Артуру, не бывает в этом мире. Такой любви не существует, но у Мерлина она почему-то была. Наверно, любовь просто не пропала с какой-то давней поры, когда Артур и Мерлин тоже были самыми важными людьми друг для друга. Артур был его жизнью. Его смыслом. И если бы Мерлин не встретил Берроуза, он бы посвятил всю свою жизнь тому, чтобы его найти. Престижная работа, большая семья, приличный счет в банке – смысл многих людей, большинства. Но Мерлин знал, что все это не для него. Знал, что у него никогда не будет семьи, детей, любящей жены. Не будет карьерного роста, конкуренции, борьбы за что-то большее. Нет. Обычные люди назвали бы Мерлина слабаком, без смысла жизни, без цели и без амбиций. Но зачем ему то, что ему не нужно? Ведь он уже нашел то, ради чего стоило жить. Ради чего жить хотелось. Ради Артура. Когда-то они с Берроузом смотрели фильм про самурая, потерявшего хозяина и скитающегося по всей Японии, без смысла жизни. Артур не понял мотивации героя. «Почему он просто не начал жить, как ему самому хотелось?»
– Гвен, наверно, беспокоится. Тебе пора уходить.
Артур пришел, чтобы помириться. Но в итоге они опять зашли в тупик. Да и не ссорились они. А мирятся только после ссоры. Как же он не поймет. Неужели он не видит самого главного? У Мерлина есть только человек-абсолютное.
- Просто доверься мне, Мерлин.
- Я не могу.