"Mamoru" (романс, NC-17, закончен)

[Kass.]

Название: Mamoru
Автор: Kassandra_Li
Бета: [L]Heaven/Hell[/L]
Пейринг: ОМП/ОМП
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс
Состояние: закончен
Дисклеймер: Всё моё
Размещение: С моего разрешения
Предупреждение: слэш, принуждение, проституция

Боже, как же я устал. Ноги еле донесли меня до метро. Шеф просто изверг. Так я и знал, что его «Забеги ненадолго на склад» превратится в «Угробь свой выходной».
Я работаю фотографом в газете «Еженедельный Обзор». Да, название не очень, но мне нравится то, что мы с небольшой командой делаем изо дня в день, однако мне кажется, что шеф видит во мне не фотографа, а бесплатного рабочего. Я чиню сломавшиеся компьютеры, разгружаю машины с товаром, выезжаю на склад заказывать новые принадлежности и дописываю статьи, если кто-то не укладывается в срок. Да, мне не позавидуешь, но я не жалуюсь.
В вагоне не так много народа, поэтому падаю на свободное место. В окне напротив я могу рассмотреть своё отражение: короткий ёжик чёрных волос, уставшие глаза цвета, как говорит Сара, мокрого асфальта. Нахмуренные густые брови, которые делают меня ещё недовольнее, чем я есть на самом деле. И трёхдневная щетина завершает эту печальную картину…
Чтобы скоротать время до моей станции, я достаю фотоаппарат и начинаю просматривать снимки. Люблю пересматривать. Отбирать лучшие…
Я просыпаюсь от странного ощущения. Поворачиваю голову и вижу уснувшего парнишку, устроившегося на моём плече. Оглядываюсь по сторонам, свободных мест нет, придётся разбудить.
- Эй, парень. – Толкаю его в бок. – Проснись
Ноль эмоций. Повторяю попытку. Он все-таки просыпается, поднимает на меня глаза, полные непонимания.
- Гомен, – шепчет он слабым голосом.
Я его не понимаю, зато хорошо вижу его расширившиеся зрачки и туманный взгляд. Наркотическое опьянение, ставлю диагноз я.
- Ты по-английски говоришь? – спрашиваю его, на что он мотает головой и снова падает на моё плечо.
Мы говорили очень тихо, поэтому пассажиры и дальше не обращали на нас никакого внимания. А вот что делать с японским мальчишкой мне непонятно. Тащить в посольство? А где оно? В больницу тоже нельзя – будет слишком много вопросов.
- Эй, очнись. – Трясу его за плечи. – Где ты живёшь?
Вместо ответа он обхватывает меня за шею и прижимается ближе. Вот срань господня. Чёрт, ненавижу себя за то, что собираюсь сделать.

От станции метро до моего дома рукой подать, через пять минут мы были уже у меня в прихожей. Парнишка так и не очнулся, поэтому мне пришлось тащить его на руках. Он был ужасно тощим, болезненно тощим… Мужчины не должны быть такими хрупкими.
Кладу его на диван в зале. В голову приходит мысль, что надо осмотреть его карманы, вдруг есть какие-нибудь документы. Лезу в его карман на джинсах, ничего нет. Зато парнишка пошевелился, повернулся на бок, прижал к себе колени, правую руку положил под голову вместо подушки и смешно причмокнул губами. Они у него были ещё по-детски пухлыми. Да и всё его лицо было таким… Не могу подобрать слово… Невинным. Да, невинным. Всё-таки азиатская внешность очень красива… Так, что-то мысли мои не туда. Встряхиваю головой. Достаю из шкафа плед и бережно накрываю его, опасаясь разбудить. Завтра решу, что мне с ним делать.

Едва я проснулся, как появилось ощущение дежавю. Потому что это пробуждение снова связано со странным японцем. Теперь он стоял надо мной и смотрел прямо в лицо. При свете луны его глаза казались двумя чёрными безднами. Не успеваю ничего сказать, а он опускается на кровать рядом. Стягивает с меня одеяло и руками залезает мне в пижамные штаны. Что он там ищет, становится мне ясно только когда он это находит. От неожиданности и непонимания я теряю дар речи. Прихожу в себя от чего-то горячего и мокрого на своём члене. Его губы.
- Блять, ты что делаешь? – ору я и отталкиваю его от себя.
Парень поднимает на меня свои полные слез глаза.
- Пожалуйста, можно только в рот. Я хорошо работаю ртом, – начинает лепетать он, – не надо сзади. Там больно…
Я, ничего не понимая, вскакиваю с постели. Он пугается и ползёт к стене. Я ловлю его и заставляю смотреть в глаза.
- Кто ты? – спрашиваю я.
- Исами, – отвечает он.
- Ты что, говоришь по-английски?
- Немного…
- Зачем ты полез мне в штаны?
- А зачем вы привели меня к себе? – Умный парень, наверное, уже понял, что бить или причинять вред я не собираюсь.
Над этим вопросом я задумываюсь. А правда, зачем?
- Выход прямо по коридору, вали, – говорю я и отпускаю его.
Он непонимающе смотрит на меня.
- Мне нужны деньги, – выдавливает он. – Я… Мне нужно…
- Где твои родные? – спрашиваю я.
Он не отвечает, только мотает головой.
- С кем ты живёшь?
Снова молчание.
- Кем ты работаешь? – Видимо, я задаю правильный вопрос.
- Я хорошо работаю ртом… - шепчет он. – Мне нужны деньги.
- Исами, я не гей. Ты мне не нравишься. Хватит унижаться. Вставай и уходи.
Он правда встаёт, только не затем, чтобы уйти. Начинает расстегивать рубашку, пуговка за пуговкой, бросает её на пол, избавляется от штанов и белья, обнажая белоснежную кожу. В лунном свете он кажется ночным видением. Я не понимаю, почему не могу остановить его, от представшей картины я теряю дар речи. А затем Исами распускает свои волосы, медленно развязав ленточку… Блестящие пряди водопадом ложатся на его хрупкие плечи. Чёрное и белое. Я сглатываю скопившуюся слюну и пытаюсь отвести глаза. Он прекрасен.
Он опускается передо мной на колени, а я, как завороженный, смотрю в его глаза.
Тянется к моим штанам, обнажая уже вставший член. Поднимает край футболки, открывая мой живот и завитки черных волос на лобке. Он медленно потерся щекой о грубые волосы, и я сошёл с ума от этого. Рывком поднимаю его, заставляя посмотреть на себя, в моих глазах уже туман, а член пульсирует от желания. Я впиваюсь в его губы, наверное, слишком грубым поцелуем. Кусаю его и чувствую вкус крови. Меня заводит это ещё сильнее, и я просто теряю контроль над собой. Он пытается вырваться, я знаю, что ему больно. Оставляю его губы в покое и спускаюсь к беззащитной шее: гибкой, длинной, как у девчонки. Хочется зацеловать его всего, оставляя свои следы на этой белоснежной коже. Засосы будут смотреться, как кровавые цветы на заснеженном поле. Сравнение вызывает улыбку. Я бросаю его на пол и наваливаюсь сверху. Чувствую, как поднимается и опускается грудь Исами в попытках вдохнуть воздух. Переношу часть веса на свои руки, которые ставлю по обеим сторонам от его головы. И смотрю ему в глаза. Пантера… Пойманная дикая кошка у меня в руках. Что делают парни, когда любят друг друга, мне известно в теории, видимо, сегодня будет практика. Опускаю одну руку и провожу ей по его груди, плоскому животу, добираюсь до бедра, осторожно раздвигаю его ноги. Он вздрагивает и пытается сдвинуть их обратно.
- Всё хорошо, - шепчу я ему на ухо, – я буду осторожен.
Он немного расслабляется, раздвигает ноги сильнее. Я скольжу рукой по внутренней стороне его бедра, прикасаюсь к яичкам. Он выгибается, правда, как кошка. Беру в руку его член, чувствую, как он становится больше. Глажу его по бархатистой коже, провожу большим пальцем по головке. Поднимаю взгляд на него. Хочу видеть его лицо. Сжимаю ладонь сильнее, он закусывает губу, глаза закрыты. Опускаю руку вниз, глажу мышцы его входа и надавливаю. Он вскрикивает, и я знаю, что это от боли. Два пальца входят без труда, добавляю третий, так же легко. Он сильно растянут, и тут до меня доходит, что он порван. Вынимаю пальцы, на них кровь. Странное желание – убить, причинить ужасную боль, но не Исами…
- Прости меня, – шепчу я и ложусь рядом с ним, обнимая.
Понимаю, что он плакал всё это время…
Я насильно повернул его лицо к себе, заставляя посмотреть на себя. Да, так и есть. Заплаканные глаза… Как же я ненавижу себя сейчас.
- Кто это сделал? – спрашиваю я как можно более ласково.
Он молчит и смотрит на меня, не моргая. Какие у него длинные ресницы…
- Исами, - шепчу я и целую его…
Провожу языком по сомкнутым губам, прикасаюсь к зубам. Ну же, маленький, поверь мне. Он осторожно разжимает губы, позволяя мне проникнуть внутрь. Я нежен и осторожен. Страсть и дикая похоть растворились, оставив только незнакомое мне раньше желание защитить и приласкать. Я сильнее него, я должен его защитить.
- Как тебя зовут? – спрашивает он, когда я, насытившись, оставляю его губы в покое.
- Джек, – отвечаю я и поднимаюсь на ноги.
Только сейчас я замечаю, что на полу холодно. А он абсолютно голый. Беру его на руки и переношу в кровать. Какой же он лёгкий, совсем как пёрышко.
- Джек… - зовёт он
- Что? – спрашиваю я, ложась рядом с ним и прижимая его к себе.
- Аригато.


Просыпаюсь от какого-то грохота, резко сажусь в постели, и мой нос улавливает соблазнительные запахи, доносящиеся с кухни. Сара… Так, стоп, это не может быть моя бывшая жена, мы с ней расстались пол года назад… Значит… И тут произошедшее вчерашним вечером резко всплывает в моей голове… Исами…
Встаю с постели и начинаю искать хоть какую-нибудь одежду. Пижамные штаны меня устраивают, и я, затаив дыхание, вхожу на кухню.
Он стоит спиной ко мне, и я непроизвольно начинаю любоваться им… На Исами моя домашняя рубашка, которая просто мешком висит на нём… Длинные волосы он собрал в свободный хвост и повязал алой ленточкой… Захотелось подойти к нему, прижать к себе и зарыться в эти волосы… Потом откинуть их в сторону, открывая белоснежную хрупкую шею… Наверняка от вчерашнего на ней остались мои следы…
Исами, как будто услышав мои мысли, обернулся и, видимо, от испуга выронил сковородку, которую держал в руках.
- Гомен… - От напряжения он закусил губу и, как будто что-то вспомнив, поклонился…
- Что ты делаешь? – нахмурился я. – Посмотри на меня.
Он испуганно поднял на меня глаза, в которых уже блестели слёзы. Да что он такой плаксивый?!
- Я готовил вам завтрак, – выдавил он.
- Я не об этом… Исами, мне не нужно кланяться, и извиняться тоже не нужно… И не бойся меня, хорошо? Я никогда не причиню тебе вреда.
Я не знал, как объяснить, что скорее умру сам, чем сделаю больно ему… Так странно, ещё вчерашним утром я был обычным разведённым мужчиной, а сейчас… А сейчас у меня появился тот, кого мне хотелось защищать…
- Я приготовил завтрак, – улыбнулся он и указал мне на стол.
- Что это? – спросил я, увидев странные белые шарики.
- Онигири, – просиял он.

- Исами, нам нужно сходить в больницу, – сказал я после завтрака.
Мне надо было отвезти его туда ещё вчера, но мой здравый смысл со вчерашней ночи равен нулю…
Исами убирал посуду, а я сидел на стуле и не знал, как начать этот разговор, вот и начал…
- Тебе не понравилось? – расстроено произнёс он.
- Понравилось. Было очень вкусно… - Тут я не соврал, эти его «онигири» были просто великолепны. Я и не знал, что из риса можно сделать такую вкуснятину.
- Тебе не понравился я? – опять спросил он и выключил воду в раковине. – Мне надо уйти?
Эта его прямолинейность поставила меня в тупик. Что мне ему ответить? Да я бы прямо сейчас разложил бы его на столе и трахнул! Эта мысль очень понравилась моему органу ниже пояса…
- Исами… - начал я, - нам нужно поехать в больницу, а потом обратиться в полицию, найти тех, кто сделал с тобой такое, и…
Но он прервал меня, подойдя и опустившись на колени у моих ног…
- Я сделаю всё, что ты скажешь, только не прогоняй меня… - прошептал он и потянулся к моей ширинке.
Я поймал его руку и прижал её к своим губам, покрывая поцелуями.
- Исами… Я не прогоняю тебя. Просто тебе надо показаться врачу. Я боюсь за тебя и хочу быть уверен, что твоему здоровью ничто не угрожает. Кто тебя поранил? Кто дал наркотики? Ответь мне.
Он положил голову мне на колени и тихо заплакал. Я не знал, что нужно делать, поэтому просто гладил его по волосам, утешая...
- Я приехал из Токио вместе с мамой и маленьким братом. Мама думала, что здесь нам будет лучше, но она ошиблась… Она взяла в долг у плохих людей… Мы не смогли расплатиться с ними, и они взяли меня… - Тут он замолчал и начал всхлипывать.
- Кто были эти люди? Ты знаешь их имена? Где сейчас твоя мать? – Мне было очень трудно задавать вопросы, но это было необходимо.
- Джек, пожалуйста, не спрашивай меня… Я не хочу… - Он замолк на полуслове и громко заплакал, словно маленький ребёнок. Только сейчас я понял, что он наверняка ещё несовершеннолетний.
- Тише-тише, не плачь, маленький. – Я поднял его на руки и посадил себе на колени. Он был таким лёгким и словно созданным для того, чтобы помещаться в моих руках…
Я испугался собственных чувств, слишком новыми они для меня были. Хотелось укрыть Исами от всего мира, закрыть собой, не выпуская из объятий… Хотелось обладать им, слышать его стоны… Хотелось сцеловывать слёзы с его глаз, чувствуя их солёную влагу… Хотелось быть ещё ближе к нему…
Мы знакомы с ним около одного дня, а я уже хочу посвятить этому человеку всю жизнь… «Не просто человеку, а несовершеннолетнему мальчику! Тебя посадят!» - подал голос здравый смысл.
- Джек… - вырвал он меня из раздумий.
- Что, малыш?
- Поцелуй меня.
И я повиновался.

Исами уснул сразу же, как мы добрались до кровати. У меня щемило сердце, когда я гладил парня по волосам, убаюкивая. Он так по-собственнически обнял меня и положил на меня ногу. Я невольно улыбнулся от этого и прижал его к себе ещё ближе. Кто мог обидеть такого невинного ребёнка, как кто-то смог причинить ему боль? Исами был похож на хрупкий цветок, который хотелось сорвать и спрятать от посторонних глаз… Эти чувства пугали меня. Ещё никогда я не был так безрассуден и не шёл на поводу у страстей. Этот мальчик, который сейчас так доверчиво спит в моей постели, прижавшись ко мне, ждёт от меня помощи… И я помогу ему, ведь если я не сделаю этого, то никогда не прощу себя…
Осторожно отцепив его руки от себя и переложив черноволосую голову на подушку, я как можно более аккуратно поднялся с постели. Исами недовольно вздохнул, но всё же не проснулся. Мне нужно было позвонить одному человеку… Моей бывшей жене.
- Слушаю, – раздался в трубке её серьёзный голос.
- Голос у тебя совсем не изменился, - улыбнулся я. – Узнала?
- Эндрюс? Чем обязана такому звонку?
- Я тоже рад тебя слышать, Сара. Мне помощь нужна…
- Рассказывай.
- Не телефонный разговор. Ты сейчас на работе? Я могу заехать? – спросил я, надеясь на положительный ответ.
- Адрес помнишь?
- Склерозом не страдаю.
- Тогда жду.

Офис моей бывшей находился в пятнадцати минутах от дома, если ехать на метро, и в часе езды по пробкам, если метро вас не устраивает. Меня вполне устраивало, поэтому через эти самые пятнадцать минут я уже поднимался в лифте на седьмой этаж и морально готовился к встрече. «Сара Берроуз – исполнительный директор» - гласила надпись на двери…
- Проходи, - разрешили мне, и я вошёл в офис, в котором сам работал ещё полгода назад.
Сара ничуть не изменилась, все тот же стальной блеск в глазах, все те же идеально уложенные волосы.
- До сих пор не купил машину? – улыбнулась она.
- Как видишь. – Я по-хозяйски устроился в кресле и положил ноги на бумажный столик.
- Так что у тебя случилось? Могу предположить, что это как-то связано с моей работой, значит, нужно что-то или кого-то найти. Ты спешишь, значит, это нужно твоему близкому человеку, их у тебя немного. Это точно не Патрик и точно не твои родители, потому что в этом случае они сами бы мне позвонили, значит, это твоя новая пассия. Так в какую передрягу попала твоя ненаглядная?
- Блестяще, как всегда, дорогая. – Я достал из кармана последнюю сигарету и закурил. – Ошиблась ты только в одном, это не моя новая девушка, это парень. И ему действительно нужна помощь.
- Парень? – Сара приподняла в изумлении правую бровь, что когда-то сводило меня с
ума. – Ты что, сменил ориентацию? Надеюсь, это не из-за меня, иначе я просто не прощу себе, что лишила женщин такого экземпляра, как ты.
- Сара, пожалуйста, давай оставим эту ссору на потом. Я пришёл к тебе, как к другу.
- Ладно, давай рассказывай, что там с парнем случилось.

- То есть, ты хочешь, чтобы я нашла этих ублюдков, которые обманули его мать и сделали из него проститутку? – спросила Сара, дослушав меня до конца.
- Да, именно так.
- Ты хоть веришь ему, Джек?
- Как самому себе.
- Значит, нет? – грустно улыбнулась она.
Я уже было замахнулся на неё пепельницей. Конечно, в шутку.
- Ладно, Эндрюс, найду я этих любителей детской красоты. Только пообещай мне, что тебя по 213 статье не посадят, вместе с этими любителями. Идёт?
- Не посадят, Сара, не волнуйся. Ты только их найди.
- И почему ты ко мне обратился, почему у парня своего не спросишь?
- Потому что он не скажет.

Первое, что я заметил, а точнее, учуял, когда зашёл в дом, был запах подгорелого мяса. Быстро скинув ботинки, я направился к эпицентру. На кухне стоял страшный дым, от которого даже глаза слезились. Исами я нашёл на лоджии, пытающегося проветрить помещение.
- Живой? – спросил я, подходя ближе.
- Вроде…
Ох, лучше бы я ослеп от этого дыма, потому что Исами был в одном фартуке… Или мне кажется, что он в одном фартуке? Или я хочу, чтобы он был в одном фартуке?
Так! А почему, интересно, меня сейчас волнует, что на нём одето, а не то, что он мог спалить весь дом? Запоздалые чувства, опомнившись, начали проявляться.
- Какого лешего ты сделал с моей кухней? – наконец выдал я справедливую тираду.
- Я ужин пытался приготовить… - Исами виновато склонил голову и начал теребить свой фартук.
- А почему полуголый? Холодно же, – смирился я с тем, что совершенно не могу на него злиться.
- Я одежду постирал...
- Ладно, горе моё, пошли в дом!
- Вам с работы звонили. Просили передать, что вы чёртов бездельник, и что вам зря дарили сотовый телефон за две тысячи долларов, потому что вы его всё равно не берёте.
- Блять!

На работу я так и не поехал, позвонил шефу и сказал, что он меня увидит не раньше понедельника. Возможно, кого-нибудь другого за такие слова уже давно бы выперли с работы, но меня почему-то ещё не пнули под зад. Я хочу думать, что это из-за моего потрясающего таланта фотографа и журналиста, а не из-за Патрика Эндрюса: доктора экономических наук, декана кафедры мировой экономики в государственном университете, владельца приюта для детей-сирот, бывшего мэра города Нью-Джерси и по совместительству моего старшего брата…
Он старше меня всего на пять лет, но я хочу думать, что аж на целых пять лет, за которые можно успеть прожить целую жизнь.
- Джек! – закричали из ванной комнаты.
- Что случилось? – Я, ожидая самое худшее, вломился внутрь.
- Я, кажется, кран сломал…
Исами стоял абсолютно голый в моей душевой кабинке со смесителем в руках. Вода фонтаном лилась из сломанного душа… В ту же секунду в моей душе родилось два очень сильных желания. Первое попадало под вышеназванную 213 статью с элементами насилия, а второе: непреднамеренное убийство в состоянии аффекта… А между тем капельки воды медленно стекали по его телу, как будто ожидая моего решения…
Исами даже не думал прикрываться, скорее, наоборот, он высоко поднял подбородок, всем своим видом пытаясь не показать, как ему страшно. Я видел, как борются в нём противоречивые чувства. Что же ты будешь делать дальше, маленький? Я, конечно, знал, что не являюсь образцовым членом общества, и что скромность и добродетельность не входят в список моих качеств, но за эти два дня я узнал о себе такое, что впору вешаться и бронировать себе место в аду…
Я извращенец… Ещё и педофил… У меня стоит на несовершеннолетнего парня, который скорее всего годится мне в сыновья! Он ещё не убежал от меня, потому что ему и идти-то некуда… Я стал противен самому себе.
Отложив самоанализ до лучших времён, я перекрыл поток воды, вспомнив, что для таких ситуаций существует запасной кран. Затем я нашёл более-менее сухое полотенце и, подойдя к Исами, завернул его туда, не обращая внимания на протестующие взгляды.
- Замёрзнешь, потом заболеешь, а мне возиться… - шептал я ему на ухо, параллельно вытирая его как можно бережнее.
- Джек… - уткнулся он мне в шею, - почему ты так добр ко мне? Я ведь… проститутка. – Последнее слово он еле выговорил, а затем я почувствовал, что он опять плачет.
- Не говори так о себе. Ты ещё совсем ребёнок: маленький, невинный… любимый.
- Я совсем не ребёнок, Джек. Мне уже двадцать один…
Двадцать один? «Совершеннолетний! Совершеннолетний!» - билось у меня в голове.
- Джек, ты думал, что я несовершеннолетний? – спросил он, отрываясь от моей шеи и заглядывая мне в глаза. – Но я уже немаленький, пожалуйста, я хочу быть с тобой… Хочу быть твоим…
- Нет, Исами мы не можем. Я не могу… Шестнадцать тебе или двадцать один, это не меняет дела. Ты ребёнок, а я взрослый, нехороший дядя… - попытался пошутить я.
- Ты же говорил, что никогда меня не прогонишь! Ты же обещал! – закричал он.
- Глупый, я никогда тебя не прогоню. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе. И за это мне ничего не надо. Ты не должен платить мне своим телом.
На секунду мне показалось, что в его взгляде что-то поменялось, он снова стал мутным, словно он закрылся от меня…
Почему у меня ощущение, что я сделал что-то не так?

Спать я положил его в спальне, а сам ушёл в кабинет… Надеясь поработать, я открыл ноутбук, но так и просидел около часа, пялясь на пустой документ «Ворда». Все мысли были о нём. О человеке, который перевернул всю мою жизнь за каких-то два дня… Сейчас я знал наверняка, что не просто хочу его тело, я хочу его целиком. Хочу любить его, заботиться, носить на руках, убирать беспорядок после него… Хочу казаться в его глазах сильным, надёжным мужчиной… Мне уже почти тридцать. Чёрт возьми, я хочу ответственности! Мне нужно это чувство! Хочу быть для Исами защитником, и я буду им!

Неделя пролетела, как один день. Исами уже освоился в моей квартире и теперь хозяйничал там, будто всю жизнь этим и занимался. Он готовил японские блюда, к которым я начинал привыкать. Прибирался с таким усердием, что я просто поражался его терпению и трудолюбию…
Я продолжал игнорировать его попытки соблазнить меня, что давалось мне всё труднее и труднее… Один раз я застал его за самоудовлетворением. Увидев, как его рука скользила по возбуждённому члену, как он метался на смятых простынях, тело блестело от пота, а губы шептали моё имя, я чуть с ума не сошёл…
Он не понимал, что меня сдерживает. Не понимал, почему я отказываюсь от него… А я не понимал, почему это так важно для него.
Сегодня я сделал новые документы для Исами, ведь старые у него отобрали его похитители. Их имена он по-прежнему отказывался называть… А мы с Сарой продолжали искать этих ублюдков.
- Эндрюс, надеюсь, этот мальчишка стоит того, что ты делаешь для него? – спросила она меня, посмотрев прямо в глаза.
- Стоит…
- Ох, если бы ты был таким год назад, – грустно улыбнулась она.
- Каким? – удивился я.
- Сильным, решительным, настойчивым…

Вернувшись домой, я застал Исами стоящим у окна и расчёсывающим свои длинные волосы.
- А я думал, ты спишь, – улыбнулся я, обнимая его за талию и целуя в макушку. – Я сделал тебе новые документы.
Он замер, словно не понимая.
- Всё будет хорошо… - шептал я, обнимая его крепче.
- Спасибо за всё, что ты делаешь для меня, – произнёс он, судорожно сжимая мои руки.
- Что такое, маленький? Ты чем-то расстроен?
- Нет, всё хорошо… Джек… - прошептал он, оборачиваясь ко мне, – пожалуйста, выполни одну мою просьбу…
- Всё, что пожелаешь.
Исами обнял меня за шею и притянул к себе. Я мог увидеть собственное отражение в его глазах… Он прикоснулся губами к моей щеке и нежно поцеловал, а затем лизнул меня, словно пробуя на вкус. Поднялся выше, потёрся носом о мой нос… Прижался ко мне всем телом, словно боясь, что я его оттолкну… Уткнулся мне в шею и глубоко вздохнул.
- Хочу быть твоим. Пожалуйста… - обжёг меня своим горячим дыханием.
Я обхватил его лицо руками и заставил смотреть себе прямо в глаза. Если бы он только знал, каких трудов мне стоит сдерживать себя. Как только я вижу его, у меня тут же перехватывает дыхание, и я уже ни о чём не могу думать, кроме него, кровати и моего члена глубоко в его теле. Я устал бороться со своими желаниями. Как там говорил Оскар Уайльд? «Лучший способ побороть соблазн, это поддаться ему»…
Я жадно накинулся на его губы, одновременно срывая с него мой домашний халат. Почувствовав его горячие руки, пробравшиеся мне под рубашку, я зарычал.
- Быстрее… - просил он, падая на кровать и прижимая меня ещё ближе к себе.
Он развёл ноги и, обхватив меня ими, начал тереться… Сводя меня с ума. Я слизывал с его лица капельки пота и умолял не торопиться. Он весь горел, словно внутри него разбушевался огонь, который плавил нас обоих…
- Пожалуйста… - словно заклинание твердил он, умоляя меня.
Я не помню, как избавился от одежды, но момент, когда мы соприкоснулись обнажённой кожей, я запомню навсегда… Я хотел быть как можно ближе к моему Исами, хотел ощущать не только тело, но и его душу. Я ревновал своего мальчика даже к воздуху, который он так жадно вдыхал в перерывах между нашими яростными поцелуями.
- Джек! – Он уже не соображал, о чём просил, просто развёл ноги ещё шире и обхватил ими меня за талию.
Я погладил его впалый живот, провёл по бокам, спускаясь вниз. Скользнул к ложбинке между ягодиц и пальцем надавил на вход в его тело. Он был уже подготовлен, словно ждал меня…
- Да… Да! - Исами подбросил бёдра вверх, изнывая от нетерпения.
- Мой… - выдохнул я, войдя в него и чувствуя, как он сжал меня, словно в страхе, что я уйду… – Расслабься, а то больно будет.
- Пусть больно… - улыбнулся он и сам задвигался подо мной.
Я зарычал от накатившего наслаждения и перестал сдерживать себя…
- Айшитеру! Айшитеру…

Я проснулся от холода. Автоматически попытался обнять Исами, но тёплого тела рядом не было… Открыв глаза и осмотревшись, я понял, что лежу в постели один. Подозревая самое худшее, я обыскал квартиру. Исами не было, как и пяти тысяч долларов из вскрытого сейфа…
***

- Эндрюс, завтра в антропологическом музее выставка. Чтобы к шести вечера снимки оттуда были на моём столе, – сообщил мне босс, даже не глядя на меня. – А, чуть не забыл, твоя статья про похищенных детей будет на первой полосе. Поздравляю.
- Спасибо, – улыбнулся я. – Ну, я пойду?
- Иди, иди, – разрешили мне, кивком головы. – Белла, где мой чёртов кофе?! – Это уже секретарше.
Я люблю поиграть в футбол с местной детворой, часами смотреть записи программы «Top Gear», запихивать грязную посуду в холодильник с утешающей мыслью, что там ещё остались остатки еды… Иногда я задумываюсь о том, чтобы в корне изменить свою жизнь. Стать более серьезным, бросить свои детские привычки, купить наконец машину и перейти на дорогие сигары.
После развода Сара сказала, что полюбила меня за мой по-детски наивный взгляд на жизнь. А ушла, потому что устала ждать взрослых поступков от тридцатилетнего ребёнка.
Звонок сотового прервал мои ностальгические размышления. Легка на помине…
- Джек, сегодня у моей подруги Нэнси день рождения, хочешь пойти? – спросили тоном, не терпящим возражений.
- У меня подарка нет, - начал отмазываться я.
- На кой чёрт ей подарок! Ну же, давай, подыграй мне. Нэнси то, что надо, тоже любит фотографировать, пишет рассказы…
- По-моему, после Мэри мы с тобой договорились, больше никакого сводничества, – напомнил я об эпизоде недельной давности.
- Джек, ты уже месяц сам не свой. Это расследование с похищенными детьми закрыто. Негодяи посажены куда следует, дети отправлены куда надо. Без тебя делу бы никогда не дали ход. Ты действительно совершил героический поступок. Но всё закончено. Пора жить дальше. Хватит хандрить.
- Сара, дорогая. Давай я ещё немного похандрю, а со следующей недели обещаю начать жить. Хорошо?
- Ладно, Эндрюс, тогда в пятницу я тебе ещё позвоню. - С этими словами моя бывшая отключилась, оставив меня наедине со своими мыслями, бутылкой подержанного виски и алой лентой, которую я крепко сжимал в руке…

Я проснулся от странного ощущения… Открыв глаза, я увидел расплывчатый силуэт у окна, окутанный лунным светом. «Ангел-хранитель», - почему-то подумалось мне.
- Ты звал меня во сне, – сказал ангел, подходя ближе. – Я не мог прийти раньше…
Я не смел вымолвить ни слова, горло словно сжали, не давая вдохнуть…
- Я боялся, что ты будешь не один. Что забудешь меня.
Кровать прогнулась, когда Исами сел рядом со мной. Я не знал, что сказать. Сказать, как долго я его искал? Как неделю не просыхал, когда думал, что больше никогда его не увижу? Сказать, с каким замиранием сердца я просматривал списки погибших детей? Или сказать о том, как я с надеждой ездил по одной и той же линии метро?
- Тадаима, – прошептал он, касаясь моей щеки.
- Окаеринасай… - произнёс я дрожащим голосом и обнял своего мальчика, не собираясь его больше никуда отпускать.



___________________________________
*Гомен – (Gomen – извините) яп.
*Аригато – (Arigatou – спасибо) яп.
*Онигири – японское блюдо, приготовляемое из риса, слепленного в виде треугольной или круглой формы. Обычно в онигири кладут начинку и заворачивают в лист сушеных водорослей нори.
*Айшитеру – (Aishiteru – люблю) яп.
*Тадаима – (Tadaima – я дома) яп.
*Окаеринасай - (O kaeri nasai - добро пожаловать домой) яп.
*Мамору – (Mamoru – защищать) яп.

@темы: slash, моё творчество, originals